«Три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской». 2 Кор. 11:25.
«… Имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнувши, потерпели кораблекрушение в вере; таковы Именей и Александр».
1 Тим. 1:19.
Корабль тонул. Люди были в последнем предсмертном смятении. Матери прижимали к груди детей, как-бы не желая ни за что их отдать водяной стихии, и безумными глазами смотрели через борт на волны. Иные из пассажиров молились, другие бегали от борта к борту, третье плакали…
У борта стоял человек и думал. За несколько минут до того он многих успокоил, и те, кого он успокоил, молились теперь, другие не хотели его слушать. Он стоял у борта и думал.
О чем он думал?… И взор его, и вся его фигура выражали совершенное спокойствие: он был просто спокоен, не напряженно, не искусственно.
Это был апостол Павел.
Он думал о причинах, которые привели вот к этой сумятице, о причинах кораблекрушений; и, одновременно, он, может-быть, думал о многих и многих таких, как Именей и Александр, которые тонули или уже утонули, потеряв веру. Как случилось, что вот этот крепкий корабль, вышедший целым из гавани, проплыв уже большое расстояние, – теперь тонет?.. Почему они, – эти Именей и Александр, и другие, – начав хорошо, живой верой, – теперь тонут?..
Он стоял у борта и думал, а может быть он молился…
Три раза тонул на корабле апостол Павел. Потом, спустя некоторое время, он писал Тимофею послание… увещевал, ободрял, наставлял… но на одном месте он остановился, рука его вдруг перестала писать: ему нужно было в двух, трех словах сказать о потере веры, образно представить эту потерю и её последствия; он стал вспоминать и – вспомнил… Вспомнил многое, все, что он когда-то пережил; и написал: «Имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнувши, потерпели кораблекрушение в вере»…
О, как много сказал этими несколькими словами апостол Павел! Нет уже Именея и Александра; они «утонули», нет их на поверхности: они – на дне. Напрасно будете искать их где-нибудь в хоре, на молитвенных собраниях; их – нет. Мрачные слова: «Их нет!» Где брат Иванов, где сестра Петрова?… Ответ: их нет!… Почему нет? Ответ: они «утонули», потерпели кораблекрушение в вере. Но почему они утонули?
Тут подходим к вопросу: почему вообще тонет корабль? В чем причина его крушения? Почему апостол Павел нашел нужным вставить в письмо свое эти слова: «кораблекрушение в вере»? Может быть, нам удастся хоть немного проникнуть в мысли апостола…
Корабль. В чем его назначение? Он перевозит груз (иногда очень ценный) из одного места в другое, от одного берега к другому. И между берегами часто бывает громадное водное пространство: море или океан. Только сравнительно тонкая перегородка, – стены бортов или трюма – отделяет груз от водяной бездны. Пока корабль в пути и не пристал к берегу, – груз в опасности, но корабль хранит груз: последний покоится в трюме, скользя над бездной; придет момент, – судно пристанет к берегу; вынесут груз на этот безопасный берег и передадут по назначению. Итак, – еще раз: назначение корабля – перевезти груз в целости, доставить его, куда надо.
Какие жи причины вызывают крушения?
Во время пути груз должен быть совершенно отделен от окружающей водяной среды. Ни одна капля не должна попасть извне, из океана, во внутрь в трюм. Сам корабль плывет в океане, окружен им со всех сторон; но внутри, в себе, судно хранит место, отделенное от внешней воды; это трюм, а в трюме – груз. А что, если окружающий океан найдет отверстие (пусть даже самое маленькое), через которое он может проникнуть во внутрь корабля? Тогда – горе: тонет корабль.
Конечно, маленькое отверстие не опасно вначале (скажем так!); но дело в том, что весь океан устремляется в это одно маленькое отверстие, и расширяет его, и врывается во внутрь. Тогда океан извне и океан внутри корабля соединяются в одной дружбой губительно работе: они тянут корабль и груз вниз, ко дну. Корабль тонет.
Но откуда взялось отверстие? И еще: почему этого отверстия не заметили? Почему дали отверстию расшириться?
Ответим наверняка: был недосмотр. В то время, как наверху, на палубе, все думали, что все обстоит благополучно, – там, в глубине и в темноте, в трюме, появилась скважина, и никто её в свое время не заметил. Наверху матросы были заняты своим делом, а пассажиры любовались чудным видом океана. Океан был, возможно, так красив, так тих в ту минуту, так манил в даль и что-то обещал за этой далью; и в тоже время тут же, – не за далью, но тут же под ногами пассажиров, в глубине и в темноте, где никто не видел, – океан уже просачивался и пробирался в трюм; как притаившийся убийца, он ждал момента, чтобы навеки закрыть глаза этих беспечным пассажирам. О, этот коварный океан!… И если-бы хоть кто-нибудь крикнул пассажирам: «Послушайте! Что вы любуетесь океаном: ведь через час или два вы будете на дне его!». Если-бы хоть кто-нибудь вздумал спуститься вниз, и старательно осмотрел стены трюма!.. Если-бы!.. Да, если-бы это сделали – не потонул бы корабль…
Итак: вначале – маленькая скважина в трюме. Но откуда она появилась?
Возможно, корабль на всех парусах мчался вперед и наскочил на подводный камень, – даже, может быть не наскочил, а просто зацепил на этот камень и помчался дальше; но там, в этом «дальше», уже в пути, образовалась скважина, и через эту скважину пробралась первая капля океана. Да, первая капля океана! Всего только капля: её можно было-бы высушить носовым платком!… Но за нею появилась вторая, потом третья, четвертая… Все быстрее и быстрее, капля за каплей… Капли стали сливаться, вода потекла тонкой струйкой, струйка забила струей, отверстие расширялось, на дне трюма собиралась вода, груз сырел и становился негодным; в корабле появился враг – часть океана… Еще немного – и вода хлынула… стало уже поздно.
А, может быть, и так, что, когда настала великая буря и заколыхались высокие волны, – разбили эти волны руль на куски, на подвижные между собою куски, или вовсе руль оторвали и – понесся корабль, как щепка!.. Напрасно ждали на другом берегу прибытие груза: океан завладел кораблем, изменил весь его путь и понес его, куда хотел он – океан, а не туда, куда хотели люди на корабле: прямо на камни, на подводные камни понес он судно, и всей злобой своих волн ударил его об эти камни и пробил отверстие в борту… Напрасно ждали груз на другом берегу!..
И много, много могло быть причин гибели корабля! Апостол Павел три раза видел кораблекрушение, и каждый раз, возможно, были различные причины этого крушения.
Но видел он и другие крушения: крушения «в вере». На его глазах «утопали» Именей, Александр, Димас и другие, и тоже – по разным причинам. И вот, такими близкими и схожими показались ему то и другое крушение (обыкновенное – на море и духовное – в вере), что он написал то, что мы читали: «кораблекрушение в вере». Где же сходство?
Сходство – вот где. Ценный груз быстро мчится к цели по необъятному океану: Груз – это спасенная, омытая кровью Христовой, наша душа; впереди берег «Ханаана»: там ждут с нетерпением прибытия груза; океан – это мир сей, то тихий, то бурный, то красивый на вид и добрый, то злой и разъяренный. Океан – это люди со своей злобой, ненавистью друг ко другу; это мир, где волны интересов одних сталкиваются с волнами интересов других; высоко поднимаются эти волны и рассыпаются брызгами в мелочах; это – мир, в котором растворено зло, как в море – соль, и в этой соленой воде тонут миллионы людей и при этом каждый тонущий, утопая сам, старается в то же время утопить с собой и другого… Но всегда, во всякую погоду, этот океан хочет одного: гибели нашей души. Мы, верующие, тоже находимся в океане, – в этом людском океане, – окружены им со всех сторон; мы на корабле; корабль – вера наша; тонкие или толстые (как у кого) стены корабля отделяют нас от океана; океан глубок, и на дне его лежит не одно разбитое судно; но, вместе с тем, многие корабли уже и переплыли его со своим грузом, пристали к другому берегу; на берегу уже тихо и безопасно; груз отнесен в приготовленное место… «Я иду приготовить место вам» (Иоан. 14:2).
Почему же гибнут «духовные корабли»? Ах, апостол Павел, дорогой брат! Как хотелось-бы, чтобы ты нам сказал все, что ты желал выразить этими короткими словами: «кораблекрушение в вере»!
Отверстие в дне, – даже не отверстие, а скважина… Вот посмотрите: мчится сестра или брат «на всех парусах» веселые, ликующие к «Ханаану»… Но – есть маленькая скважина там, в темноте, в трюме. Океан уже нашел место и по каплям стал пробираться внутрь.
Один – наскочил на подводные камни богатства; уже просачиваются по каплям думки о заманчивой перспективе наживы; правда, сначала это только капли, – только мысли. Сестру – океан ударяет волнами тщеславия, волнами моды; сестра стала только завиваться, да на новом платье допустила пошире декольте… Дальше «скважина» расширилась: заметна стала особенная нарядность в одежде… Потом капли океана потекли быстрее: появилось желание выделиться из общей среды… Вода «океана» стала заливать этого «сокровенного сердца человека»… А затем – сестра убеждается, что она лучше, гораздо лучше других… Соленая вода океана постепенно заполняет трюм…
Вот молодой брат по достоинству выдвинут на ответственный духовный пост. Как он энергичен, сколько преданности делу, сколько порыва и стремления вперед! Но он не заметил, как пробралась первая капля – самомнение… Лицо его становится важнее и серьезнее, а сердце становится холоднее: он начинает любить одной головой; в записной книжке у него расписано, кому и когда он должен что-нибудь сделать, в какие часы он должен оказать тому или иному какую-нибудь любовь. Головная любовь, конечно, не плоха, но хороша она бывает лишь тогда, когда сердце обнимает все движения мозга любовным сочувствием и состраданием; любовь без участия сердца свидетельствует часто, что вода «океана» заливает уже ценный «груз». У другого брата появляется заметное желание первенствовать, – то самое, через которое ворвался «океан» в «трюм» Диотрефа. О, эта скважина Диотрефа! Она его погубила. Сначала, может быть, ему бывало очень приятно, когда на деловых собраниях слушали его одного; потом, возможно, он хотел, чтобы считались только с ним, только с его мнением; потом «скважина» расширилась, «океан» хлынул в трюм… Диотреф не принимал братьев, изгонял из церкви, поносил апостола Иоанна (3 Иоан. 1:10)… и «утонул», – опустился на дно. Больше уже на поверхности не было Диотрефа!
Диотреф! Но ведь ты приплыл из гавани без единой скважины! Как же это случилось с тобою? Часто человек не догадывается и не знает о появившейся трещине в киле своего корабля… Не знает потому, что не спускается вниз, в трюм, и не осматривает, – цело ли все, нет ли повреждения. От этом тщательном осмотре и говорил Христос: «Войди в комнату свою и, затворив дверь свою, помолись Отцу твоему, Который в тайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно». Это и есть «осмотр трюма», – самого, так сказать, нутра корабля. Делается это наедине и в тишине. Там, наверху, на палубе, – шумно: слышатся песни, видно ликование; а в трюме тихо, темно, для некоторых – не интересно. Хочется быть всегда наверху, на палубе. Сколько есть людей, которые готовы всю жизнь свою провести на палубе своего «духовного корабля», смотря в даль, мечтая и нежась: они любят бывать на торжественных собраниях, когда атмосфера приподнята, когда кругом – встречи, приветствия и радостные восклицания; они любят, когда много народу и помещение ярко освещено и хор хорошо поет; когда вокруг все ликует… Ах, всю бы жизнь пробыть на этой палубе!.. Но ведь это только палуба, и, хотя необходимая часть корабля, но не единственная его часть! Пока мы находимся на той палубе, может быть в трюм нашего корабля начинает уже просачиваться вода… Недосмотр! Не хочется спуститься вниз, и наедине, в тишине, осмотреть целость корабля; наедине, когда отходят шумные звуки верхней палубы и настает тишина трюма, – святая тишина, о которой можно было бы сказать: «Тишина такая, – хочется молиться»!.. Но иным – не хочется спуститься в трюм, где тихо и никого нет, кроме тебя и Господа… А потом – «кораблекрушение в вере»! Гибнет и палуба, и трюм, и груз… Нет брата – ни в торжественных собраниях, ни в его комнате на уединенной молитве; нет души его, которая когда-то стремилась «к другому берегу»… Все поглотил океан! А вначале был – только недосмотр…
Другая причина (о ней уже мы говорили) – сорванный руль. Жалкая вещь – корабль без руля! Как корабль ни велик, но без руля – подхватываемый волнами, – несется куда хотят эти волны. О прежнем пути и достижении цели – и помину нет. Волею волн путь изменен.. Впереди не «Ханаан», а гибель… Апостол Павел намекнул в послании к Тимофею на этот сорванный «руль». Он так сказал: «… и добрую совесть, которую некоторые отвернувши, потерпели…» и т. д. Значит, эти Именей и Александр, Димас и другие имели добрую совесть, но отвергли её. Тут даже не недосмотр и не случайность: слышится как будто нарочитость. Они захотели – и добровольно отвергли добрую совесть. Это все равно, что -скажем, – капитан, имея у судна единственный и прочный, хороший руль, велел бы этот руль отцепить и просить в море. «Безумие» – скажете вы: «что же будет с кораблем?»… Ну вот, подите: а сделал же так Именей! Имея руль – добрую совесть, – он бросил её в людской океан: отвергнул её, счел её лишней для себя, тяжелой!… совесть отбросил… А потом уже так понятны дальнейшие слова апостола: «… отвергнувши, потерпел и кораблекрушение в вере»… То есть волны океана подхватили этого Именея и понесли его… куда? Да уж, конечно, не к «Ханаану», – иначе не стояли бы эти слова «кораблекрушение в вере». Понесли они его на скалы и со всей своей злобой бросили в себя… Именей погрузился на дно… нет Именея!…
О, брат!.. о, сестра!.. Что с твоим рулем? Крепко ли он держится у тебя? И правит ли к другому берегу? Там, на другом берегу, ждут ангелы, ценный твой груз. Смотрите, чтобы они не напрасно ждали! Сорвется руль, – не доедешь, закружишься на месте, как щепка; волны, подхватят, понесут… ангелы, которые радовались в день твоего покаяния и отплытия…
Сказал бы я, что некоторые из нас делают еще то, о чем и не думал апостол Павел, чего никто, казалось бы, из здравомыслящих людей и не сделал бы. Ну, кто, выстроив корабль и спустив его в воду, прицепил бы к нему резиновый руль? Куда бы мог направить путь этот корабль с гибким рулем? Волны гнули бы руль, как ветер гнет флаг на мачте, – то в одну, то в другую сторону. Напрасно бы рулевой на мостике вертел свое колесо и, всматриваясь в даль, хотел бы в определенную точку направить корабль: резиновый руль повиновался бы не ему, – рулевому, – а волнам океана. Есть люди, у которых имеется «руль» – то есть, они не отвергли его и не отбросили его: это – совесть. У них она есть, только она гибкая, «резиновая», гнется, куда хотят мирские волны, и не повинуется рулевому – Христу. А если так, – то впереди возможны те же камни, пробоина, гибель…
О, брат, отбрось гибкую резину! Решись раз и навсегда иметь твердый руль, добрую совесть… Есть, как видно, и «недобрая» совесть, то-есть гибкая, – человек на все согласен: и так хорошо и этак хорошо!… «В конце концов, этот самый океан, – мир, – со своими мирскими сделками и компромиссами – не так уж плох!…» у человека совесть делается гибкой: он склоняется к миру; пропадает это тонкое чутье – различение добра и зла; теряется путь, надвигается туман, а в тумане легко наскочить на камни. Знал я двух пресвитеров, по положению – мощных кораблей; но они имели «резиновую» совесть… Ах, как их отбрасывало от берега, куда они плыли!.. О, Иисус, наш добрый рулевой! Дай нам иметь, по милости Твоей, добрую, крепкую, не гнущуюся совесть.
Еще причина гибели корабля: лишний груз: груз, который совершенно не нужен будет на другом берегу; груз, который опасен бывает при плавании, который в тревожную минуту выбрасывают поскорей за борт. Этим лишним грузом нагружаем мы иногда наш корабль до того, что он еле держится на воде. При малейшем волнении океана волны уже перекатываются через борт и заливают нас. Увы! Наш корабль бывает перегружен; он тонет даже и в том случае, если тихо, нет бури, и океан не бушует; он нагружен тем грузом, о котором Христос сказал: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объедением и пьянством, и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг нас внезапно» (Лук. 21:34). Это не тот груз, который мы должны привезти в Ханаан; там он не нужен; не нужен он нам и в пути; а потому – он лишний… О, Боже, дай нам проверить наш груз, и «лишний» выбросить за борт, пока не поздно!..
Уже берег не далеко… Может быть, будет еще несколько бурь, а, может быть, их и не будет, и будет тихо уже до самого берега… Неизвестно!.. Только… только бы не утонуть, только бы пристать к берегу и «течение совершить»!..
Дорогие! Проверим трюм – нет ли скважины, пробоины; проверим руль – не резиновый ли он; выбросим лишний груз за борт… Нужно доплыть! Не напрасно же мы пустились в путь!… Уже берег не далеко… уже видень… Не утонуть бы у самого берега!.. Господи, дай нам доплыть! Доплыть, выйти на берег… Встретиться с дорогими…
Брат! Не просачивается ли вода? Посмотри у себя в трюме… Сестра!..
N. N.
Взято из духовно назидательного журнала «Евангельская вера» №10-12; ОКТЯБРЬ – ДЕКАБРЬ 1937 г.
